Поскольку первоначальный вариант мотора в серии никогда не строился, буква «А» в официальном наименовании мотора в дальнейшем была опущена.

Случай был, что и говорить, беспрецедентный: мотор М-82 не только не был испытан в полете, но не прошел даже положенных для запуска в производство 100-часовых стендовых госиспытаний. Да и самолетчики его практически не ждали: если М-71 уже был установлен на опытные самолеты Поликарпова и Сухого, то на М-82 пока не претендовал никто. Однако для серийного выпуска был выбран именно М-82. Видимо наркомат авиапромышленности считал, что менее габаритный М-82 можно будет легче установить на какие-то из уже выпускаемых серийных самолетов, чем М-71.

Из серийных самолетов наиболее подходящим для М-82 был бомбардировщик Су-2, оснащенный менее мощным мотором воздушного охлаждения М-88. Главный конструктор П.О. Сухой к этому времени накопил уже достаточный опыт в разработке силовых установок с воздушными моторами и был готов быстро выполнить новое задание.

Из истребителей наиболее подходящими были серийный МиГ-3 и все тот же опытный И-185. МиГ-3 был оснащен жидкостным, но достаточно «габаритным» и тяжелым мотором АМ-35А, и по сравнению с Як-1 или ЛаГГ-3 он мог быть более легко переделан под М-82. Еще лучше для этой цели подходил И-185, но он еще находился в начальной стадии заводских испытаний (первый вылет опытного экземпляра с мотором М-81 состоялся 11 января, с М-71 - 16 апреля 1941 года) и его запуск в серию пока был под большим вопросом. 14 мая 1941 года Поликарпов доложил Шахурину, что он берется за «... отработку самолета И-185 под мотор М-82, как образец для серии», и что «... мы вошли в соглашение с А. И. Микояном по изготовлению единообразной винтомоторной группы, поскольку задачи и моторы у нас одинаковые».

Здесь невозможно обойти вниманием вопрос, который муссируется практически во всех публикациях, посвященных конструкторской деятельности Н.Н. Поликарпова. Еще много лет назад уважаемый историк авиации В.Б. Шавров в своем фундаментальном труде «История конструкций самолетов в СССР. 1938-1950 гг.» писал: «Летом 1941 года по указанию НКАП чертежи винтомоторной группы и стрелковой установки синхронных пушек ШВАК самолета И-185 с М-82 были переданы Н.Н. Поликарповым в ОКБ А.И. Микояна, С.А. Лавочкина и А.С. Яковлева для ознакомления в порядке обычного обмена опытом».

С тех пор утекло много воды, стали доступными ранее закрытые архивы, но до сих пор, насколько известно автору, подобного «указания» (т.е. приказа или распоряжения) НКАП не найдено. Вот и в вышедшей недавно - в 2004 году -книге В.П. Иванова «Самолеты Н.Н. Поликарпова» приводится почти такое же обтекаемое утверждение: «Летом 1941 г. из Наркомата авиационной промышленности пришло распоряжение заместителя наркома А.С. Яковлева, предписывающее срочно передать чертежи винтомоторной установки самолета И-185 с двигателем М-82А в конструкторские бюро С.А. Лавочкина, А.И. Микояна, А. С. Яковлева», что и было, как пишет автор, после некоторой задержки бдительными подчиненными Поликарпова, выполнено.

Подтекст этих утверждений очевиден: только благодаря чертежам Н.Н. Поликарпова остальные конструкторы смогли создать свои истребители с воздушным мотором. Но так ли это?

Во-первых, уже из вышеприведенного письма самого Поликарпова от 14 мая видно, что он сам решил обмениваться информацией с Микояном. Поэтому давать ему «летом 1941 г.» указание передать чертежи, по крайней мере, в ОКБ Микояна, было совершенно бессмысленно, тем более что работы в обоих КБ проходили практически параллельно.

Так была все же передача чертежей или нет и, если была, то воспользовались ли ими другие конструкторы? На первый из этих вопросов документально подтвержденного ответа до сих пор нет. Но зато вполне можно ответить на второй из них, что и будет сделано по ходу данной статьи.

В справке о состоянии производства и летных испытаний самолетов с моторами М-82 заместителя начальника 7 Главного Управления НКАП Г.П. Лешукова говорилось, что «дo 20 июня получено два летных мотора, вместо требующихся семи...» На И-185 3-й экз. производились работы по окончательной сборке и монтажу оборудования и вооружения. Летный мотор был получен 24 мая 1941 года и установлен на самолет. Задержка с выпуском на испытания произошла из-за большого объема работ по переделкам фюзеляжа.

По модификации МиГ-3 с М-82 была закончена конструктивная разработка чертежей, которые были сданы в производство. Начата сборка крыла, оперения и капотов. Летный мотор получен 18 мая 1941 года. К окончательной сборке самолета завод еще не приступил из-за загруженности рядом переделок на серийных машинах.

По Су-2 конструктивная разработка чертежей также была закончена, все узлы и монтажные детали в производстве изготовлены, моторама под мотор М-82 изготовлена и смонтирована на самолете. Самолет к установке мотора был готов, но летный мотор М-82 с завода №19 еще не получен.

По самолетам ДИС-200 2-й экз. и «103» 3-й экз. с М-82 разработка конструктивных чертежей заканчивалась, и начиналось изготовление деталей.

В ОКБ А.С. Яковлева также проводились подготовительные работы по установке М-82 на самолет Як-3 (первый с этим названием). Отсутствие мотора задерживало окончание проектных работ по винтомоторной группе и связанным с ней агрегатам, однако в производстве уже изготавливались фюзеляж, центроплан, шасси и оперение.

В этот момент и началась Великая Отечественная война. Но работы по установке мотора М-82 на опытные самолеты продолжались. Более того, приказом НКАП № 610 от 3 июля 1941 года получил задание на установку М-82 и один из соавторов истребителя ЛаГГ-3 М.И. Гудков со сдачей на испытания 1-го экземпляра к 1 августа и 2-го экземпляра к 15 августа 1941 года. А постановлением ГКО №327 от 29 июля 1941 года в рамках усиления оборонительного вооружения своего штурмовика С.В. Ильюшин также был обязан изготовить двухместный Ил-2 с мотором М-82.

Тем временем, к началу июля, завод №19 задачу по освоению мотора М-82 в серийном производстве в основном выполнил. В июне была выпущена первая партия — 10 моторов и создан достаточный задел для выполнения июльской программы. По мотору же М-71 ничего не делалось.

В июле вышли на летные испытания первые опытные самолеты с М-82: очередной 3-й опытный экземпляр И-185 и МиГ-9 (такое обозначение получил МиГ-3 с М-82). Первый вылет на И-185 с М-82 совершил (по данным В.П. Иванова) 21 июля летчик-испытатель П.Е. Логинов, на первом опытном экземпляре МиГ-9 (по данным Е.А. Арсеньева) - 23 июля 1941 года летчик-испытатель М.И. Марцелюк. В июле же начались и летные испытания Су-2 с М-82 — летчик-испытатель Н.Д. Фиксон. Испытания этих машин были сосредоточены в ЛИИ.

Как же были выполнены винтомоторные группы и установки вооружения на этих самолетах?

Капот И-185 типа NACA имел традиционную схему охлаждения воздушного мотора: регулируемые из кабины жалюзи на входе и кольцевая юбка на выходе. Всасывание осуществлялось через два патрубка, проходящих внутри капота, выхлоп - двумя коллекторами, выходящими назад по бокам фюзеляжа. Маслорадиатор был расположен под кабиной в специальном туннеле. Вооружение состояло из трех синхронных пушек ШВАК, одна из которых стояла сверху мотора по оси самолета, две другие располагались справа и слева снизу по бокам мотора. Такое мощное синхронное пушечное вооружение было выполнено в СССР впервые.

Капотировка мотора на МиГ-9 была выполнена в целом похоже, но два всасывающих патрубка проходили сверху капота, а два 8-дюймовых маслорадиатора были подвешены в общем туннеле снизу мотора. Вооружение составили три синхронных пулемета БС и два ШКАС. От последних впоследствии отказались. Схема установки пулеметов БС напоминала установку пушек ШВАК на И-185, но естественно требовала иной системы подачи патронов и отвода стреляных гильз и звеньев.

Таким образом, можно констатировать, что обмен информацией между КБ Поликарпова и Микояна, видимо, имел место, но конкретную конструкцию капотирования мотора, а также установку вооружения каждое ОКБ выполняло самостоятельно, причем в одно и то же время.

Схема охлаждения М-82 на Су-2 также была выполнена по традиционной схеме с регулируемой юбкой на выходе, а всасывающий патрубок был установлен сверху мотора ~ там, где находился карбюратор.

После начала испытаний наибольшие усилия по достижению расчетных скоростей приложило ОКБ Микояна. Однако испытателей ждал не очень приятный сюрприз. Как сам мотор, так и установка его на самолете оказались «сырыми» — максимальные скорости были далеки от расчетных.

21 августа 1941 года зам. начальника ЛИИ А.В. Чесалов докладывал Шахурину и Яковлеву:

«Доношу, что в ЛИИ производились с целью определения максимальной скорости по высотам летные испытания 2-х экземпляров самолетов МИГ-9 М-82. За время с 27/7 по 20/8 проведено на 1-м экземпляре самолета 20 полетов и с 12/8 по 20/8 на 2-м экземпляре -10 полетов.

Большая часть полетов было произведено в целях отладки карбюратора и маслосистемы мотора.

В результате испытаний 2-го экземпляра получена максимальная скорость на высоте 6390 м равная 540 км/ч.

Вследствие большого недополучения максимальной скорости против расчетной (по расчету максимальная скорость на высоте 6500 м равна 630 км/ч), 1-й экземпляр самолета для обследования и доводки аэродинамики передан 21.8.41 г. в аэродинамическую трубу ЦАГИ. На 2-м экземпляре производится отладка и испытание вооружения».

Не лучше обстояли дела у Поликарпова и Сухого. Фактически испытания самолетов превратились в летную отработку мотора.

Между тем мотор М-82 прошел наземные стендовые госиспытания. Постановлением ГКО №574 от 24 августа 1941 года он был принят на вооружение ВВС КА, эталоном для производства считался мотор №11. Наркомат авиапромышленности обязывался устранить все дефекты, обнаруженные при госиспытании, и закончить летные испытания самолетов с М-82 в следующие сроки: МиГ-3 к 5 сентября, Су-2 к 10 сентября, 103 к 15 сентября 1941 года, после чего ГКО ожидал предложений о серийном выпуске самолетов с этим мотором.

Но 25 августа в ГКО обратился начальник моторного отдела НИИ ВВС КА военинженер 1 ранга Печенко:

«Проведенное испытание мотора М-82 производства завода №19 комиссией, назначенной КО при СНК СССР, не дает гарантии о надежной работе мотора на самолете по следующим причинам:

а) на государственное испытание ставились три мотора, два мотора с испытания сошли по причине разрушения поршней, у одного мотора поршни разрушились на 35 часу, у второго на 82 часу режимной работы, третий мотор испытание прошел удовлетворительно. При испытании первых двух моторов М-82 температура головок цилиндров доходила до 210 "Си температура воздуха на всасывании доходила до 45 "С.

При испытании третьего мотора М-82 температура головок цилиндров доходила до 170 "Си температура воздуха на всасывании доходила до 25 "С.

Из изложенного видно, что мотор, прошедший государственное испытание удовлетворительно, испытывался при заниженных температурах головок цилиндров. Температура головок цилиндров в полете достигает 230-240 "С и ниже 160-170 "С не бывает.

б) Карбюратор беспоплавковый (АК-82БП) не доведен до надежной работы но моторе М-82 даже на станке.

При установке мотора М-82 на целый ряд опытных самолетов выявлено, что карбюратор не обеспечивает работу мотора в полете как по высотам, так и по режимам.

Для более надежной проверки мотора М-82 на станке и в полете необходимо обязать завод №19 срочно провести испытание мотора на станке с температурами головок цилиндров по техническим условиям и форсировать доводку карбюратора на моторе в полете по высотам и режимам».

НКАПу пришлось потрудиться, чтобы ответить на эти требования. Еще 22 августа приказом №891 было дано указание ЛИИ, заводам №№ 19 и 33 (изготовитель карбюраторов) с 23 августа 1941 года приступить к немедленной доводке винтомоторной группы мотора М-82. Однако за 14 дней с 26.8 по 8.9.41 г. самолет Су-2, на котором производилась доводка, совершил только 7 полетов. Нарком А.И. Шахурин, раздавая «всем сестрам по серьгам» отмечал, что произошло это потому, что главный конструктор завода №33 Ф.А. Короткое передоверил доводку карбюратора и РПД (регулятора постоянства давления) второстепенным работникам и не обеспечил доводку квалифицированными рабочими и инструментом. Представитель завода №19 т. Заскалько предпочел быть посторонним наблюдателем, 3-я лаборатория ЛИИ в лице тт. Исакова и Туманского не смогла объединить работу заводов №№19 и 33, конструктор самолета т. Сухой ко всем неполадкам отнесся либерально, а врио начальника ЛИИ т. Чесалов допустил кустарщину в решении срочного технического вопроса и пустил дело на самотек.

Работа была ускорена, но лишь 7 октября 1941 года зам. наркома В.П. Кузнецов направил Шахурину объяснительную записку касательно письма Печенко. В ней указывалось, что мотор №10 не прошел госиспытаний по причине выгорания поршней и пригорания поршневых колец, а мотор №9 — по дымлению цилиндров из-за той же причины. Это объяснялось применением топлива с пониженным октановым числом (3,5Б-78 вместо 4Б-78), что привело к детонации и перегреву отдельных мест цилиндровой группы. После замены топлива на моторе №6501064 была проведена 100-часовая проверка при температурах, заданных в ТУ. Мотор нормально отработал при температурах по наиболее нагретому цилиндру на взлетном режиме 225-227°С и на номинальном режиме 212-215 °С. Одновременно, как докладывал Кузнецов, карбюратор АК-82БП (беспоплавковый) с автокорректором обеспечил нормальную работу мотора на станке и в полете на самолете Су-2 на 1-й и 2-й скорости нагнетателя. Казалось, что вопрос исчерпан.

Тем временем, 25 августа М.И. Гудков доложил А.И. Шахурину о готовности к испытаниям первого летного экземпляра переделанного им ЛаГГ-3 с М-82. Силовая установка была взята им от самолета Су-2. Вооружение составили два синхронных пулемета БС и два синхронных ШКАСа. На втором экземпляре было намечено вместо БС установить пушки ШВАК, а вместо пулеметов ШКАС - БС. Машина получила наименование Гу-82 и совершила первый вылет в ЛИИ 11 сентября 1941 года. До 24 сентября летчик-испытатель А.И. Никашин совершил на нем 12 полетов, в которых, как доложил Гудков Сталину 1 1 октября, была получена максимальная скорость 580 км/ч на высоте 6400 м и время подъема на высоту 5000 м — 7-7,5 минут. По расчету же максимальная скорость должна была составить 615-620 км/ч. Недополучение скоростей Гудков объяснял плохим качеством изготовления планера исходного ЛаГГ-3 на заводе №21 в Горьком. Однако, несмотря на это, Гудков просил разрешить ему организовать серийное производство Гу-82 на одном из серийных заводов, выпускающих ЛаГГи, обязуясь устранить выявленные дефекты и довести скорость до 600 км/ч.

Между тем число конструкторов, желающих попробовать свои силы в установке М-82 на серийные самолеты, ширилось. В сентябре главный конструктор завода № 31 в Таганроге В.П. Горбунов также проработал свой вариант установки мотора М-82 на истребитель ЛаГГ-3 и обратился к начальнику ГУ ВВС КА П.Ф. Жигареву с просьбой разрешить ему эту модификацию.

Но тут настал критический в 1941 году месяц - октябрь. Положение на фронтах серьезно осложнилось: немцы начали операцию «Тайфун» по захвату столицы, на юге они приближались к Таганрогу и Ростову. 8 октября ГКО принял решение об эвакуации заводов Московской, Воронежской и Ростовской областей на восток и на некоторое время конструкторам стало не до опытных работ. В частности, ОКБ Яковлева и Поликарпова были эвакуированы в Новосибирск, Сухого - в Пермь, Горбунова -в Тбилиси. Больше всех не повезло Гудкову: он поехал в Горький на завод №21, но не встретил там теплого приема из-за того, что уже успел испортить отношения с Лавочкиным в период их совместной работы. Гудков обратился за помощью к находящемуся в Новосибирске зам. наркома Яковлеву, и получил от него рекомендательное письмо к наркому А.И. Шахурину, в котором Яковлев неожиданно высоко оценил работы Гудкова по установке на ЛаГГ-3 пушки 37 мм и мотора М-82 и прозрачно намекал, что «... передать чертежи машин на завод №21 и внедрять в серию без участия конструктора Гудкова было бы большой ошибкой, т.к. создало бы условия полной безответственности и обезлички». Между тем еще в 1940 году между Яковлевым и Гудковым также «пробежала черная кошка» после того, как последний пожаловался самому Сталину на зажим его проекта советской «аэрокобры» со стороны влиятельного замнаркома. Несомненно, у Яковлева «вырос большой зуб» на Гудкова, но сейчас ему нужно было перевести новосибирский завод №153, производящий ЛаГГи, на выпуск Яков, поэтому он и пытался под благовидным предлогом «сплавить» Гудкова в Горький.

С этим письмом Гудков в декабре вернулся в столицу и попытался пробить приказ НКАП и постановление ГКО о запуске в серию Гу-82 сначала на заводе №21 в Горьком, затем - в январе 1942 года - на одном из опытных заводов г. Москвы. В этой переписке полученная на Гу-82 скорость указывалась 478 км/ч у земли и 573 км/ч на высоте 6500 м, а время подъема на 5000 м - 7,3 минуты. Эти скорости были почти такими же, что и у серийных Як-1 и ЛаГГ-3 с М-105П, а скороподъемность даже хуже - и это при значительно более мощном моторе. И хотя за Гудкова хлопотал также назначенный к этому времени зам. начальника ГУ ВВС КА бригинженер Г.П. Лешуков, всё было напрасно - в руководстве НКАП такой вариант понимания не встречал.

<< | >>